это моя главная цель. А ресурсы… Ну нужно же на что-то содержать команду? Меня не содержат алиссийцы за то, что я для них ворую.
Кивком головы я указал на усатого офицера. Ему явно не нравилось происходящее.
— Говорите на всеобщем! — пробурчал он.
— Пусть мы и помогли им в некоторых делах, я честно плачу им за сотрудничество, Тайон! — с вызовом выкрикнула девушка по-алтийски.
— А взамен они помогают тебе освободить алти, — кивнул я. — Вот только и лунную пыль явно хотят захватить.
— Это неважно! Главное свобода алти! — рявкнула девушка.
— Так и я тебе о том же.
— Эй! Хватит уже! — громко крикнул усатый. — Урсула, делай, что тебе говорят.
— Не приказывай мне! — огрызнулась она.
— Да что с тобой⁈ Разве не ты упрашивала… всё это устроить, а?
Ну вот, между собой начали спорить.
Я усмехнулся и, обогнув удивлённую Урсулу, подошёл к усатому. На меня вновь наставили стволы импульсных ружей.
Усатый ошарашенно пялился на меня.
— Дорогой друг, алиссийцы же лучше всех других понимают язык любви. Так неужели ты, как чистокровный алиссиец, воспрепятствуешь встречи двух… двух таких далёких близких после долгой разлуки? Знаешь ли ты, сколько я думал о ней? И вот теперь вижу перед собой… Молю, во имя первой королевы Алиссии и её супруга, окрестившего вашу державу именем любимой, дай нам минутку поговорить.
Сзади послышался шлепок. Это, наверное, Починкко, услышав мою речь, звучно вмазал себе ладонью по лбу. Он видел несколько раз, как Берг так делает. Да уж, вот он — пример дурного влияния цивилов на алти.
Усатый алиссиец нахмурился.
— Сорок секунд. Не больше, — выдавил он. — Мы тут не в бирюльки играем.
Я благодарно кивнул ему и развернулся к девушке.
Урсула смущённо теребила подол своей рубахи. Она, что, покраснела? Темно, блин, не видно…
Я подошёл к ней почти вплотную.
— Ты нахватался всяких странностей от цивилов! — выдала она.
— Что? Ты же полу-алиссийка. Разве тебе чужд язык любви? Хотя бы наполовину ты должна его понимать.
— Это грубо!
— Пусть так… Кто ты? И зачем пыталась выкрасть меня?
— Урсула Панье. А выкрасть… Ты интересуешь алти.
— Я встречался с другими алти. Никто из них не пытается меня себе присвоить.
Урсула насупилась.
— Солнце светит днём, Тайон, — проговорила она значительно.
Я склонил голову на бок, пытаясь осмыслить её слова. Это какая-та неизвестная мне присказка? Что-то в духе «Всему своё время»? Намекает, что хоть мы и говорим по-алтийски, среди алиссийцев могут быть те, кто знает язык?
Логично…
— Вообще-то солнце светит круглосуточно, просто ночью мы его не видим. Оно с другой стороны планеты. Зато мы видим его отражение от лунной поверхности.
Урсула озадаченно захлопала ресничками. Ну да, у алти более трепетное отношение к небесным светилам. Не то, чтобы они полностью отрицали астрономию, но сказать алти, что Луна — это просто гигантский камень в небе, всё равно что сказать прожжённому моряку, что Святая Дева под Килем — это всего лишь солёная морская вода.
— Ты стал слишком цивилом, Тайон… — грустно проговорила Урсула.
— Ты говоришь так, будто знаешь меня.
Девушка поджала губы и отвернулась.
— Офицер Буше, мы закончили, — обратилась она к усатому на интерлингве.
Вот ведь…
Ар!!!
Сжав кулаки, я медленно выдохнул. А затем твёрдо произнёс:
— Офицер Буше, я капитан Лаграндж. Вместе со мной на остров высадились две десантные роты с двух кораблей. С моего и с республиканского фрегата «Иван-Город». Товарищи ждут моего возвращения. Их больше, чем вас, и вооружены они не хуже. Но мы с вами преследуем одну цель. Более того, один корабль пиратов мы уже потопили. Так что давайте договариваться.
Алиссийцы изумлённо уставились на меня. То же самое можно было бы и сказать об алти, но… Спутники Урсулы с самого моего появления смотрели на меня изучающе. От тех же нассийцев, или от Починкко, когда мы впервые встретились, столь пристального внимания я ни разу не ощущал.
— Тьерри, если это правда, то это здорово облегчит дело, — тихо произнёс один из алиссийцев, обращаясь к своему капитану.
— Так это из-за вас мерзавцев стало меньше? — выпалила Урсула. — Это правда, Тайон?
— Истинная! Я всё подготовил, а мой канонир утопил их посудину… Пиратам не дали захватить всех алти Нассийи… Увы, участвовать в битве в тот момент я не смог — искал союзников. Но сейчас я здесь!
Взгляд Урсулы стал теплее. Мне даже показалось, что вот-вот на её губах появится улыбка.
— Рада слышать, — сдержанно сказала она. А затем повернулась к алиссиец. — Офицер Буше? Мы объединимся? Или вы положите жизни всех нас в надежде заграбастать как можно больше лунной пыли?
Усатый алиссиец дёрнулся и поморщил нос.
— И вот с этой вот женщиной вы пытаетесь говорить на языке любви, капитан Лаграндж? — обратился он ко мне, указывая на Урсулу пальцем. — Медведица и то будет куда более отзывчивым собеседником для подобных возвышенных бесед.
— О вкусах не спорят, мой друг, — пожал я плечами. — На то он и язык любви, чтобы найти собеседницу — хоть Урсулу, хоть медведицу.
Я прекратил улыбаться и хмуро произнёс:
— Но забудем на время о языке любви. Сейчас пришло время говорить на языке силы, офицер. Делаем дело вместе? Или мешаем друг другу и херим всё к чертям⁈
Он согласился.
И уже через несколько минут мы организовали стихийное собрание нашего альянса. Присутствовало по два человека с каждой стороны.
— Кто бы мог подумать, Тайон, что ты возьмёшь с собой на совет старших женщину! — фыркнула Урсула, скрестив руки под своей аппетитной грудью. Выгнув спину, она смотрела сверху вниз на Марси.
— Кто-нибудь может адресовать то же самое и офицеру Буше, — усмехнулся я.
Ей потребовалась секунда, чтобы понять смысл моих слов.
— Вообще-то, я инициатор нашего похода! — выпалила Урсула. — Это я со своим отрядом, исследуя остров, обнаружила здесь шахту!
— А потом попыталась пробиться к ней, — со вздохом добавил офицер Буше.
— Я не желала, чтобы алти и лишнюю секунду находились под гнётом этих гадов! — фыркнула Урсула.
— Хорошо, что вам хватило ума отступить, — кивнул я, предположив, что будет дальше.
— Разумеется! Жизни моего народа для меня важнее других!
— Ты такая молодец…
— Конечно! — вздёрнула носик Урсула.
— Вот и моя Марси тоже умница, — сказал я, положив ладонь на плечо дель Ромберг. — Одна из лучших выпускниц Морской Академии Торвиля, и единственная, кто достоин заменить меня на моём корабле. Она здесь благодаря своим заслугам и никак иначе, — закончил я твёрдо.
Урсула хотела что-то сказать, но сдержалась, хмыкнула и отвернулась.
— Давайте уже перейдём к делам, уважаемые, — хмуро проговорил капитан Савельев. — Я разделяю чувства госпожи Панье и хочу как можно быстрее освободить кня… своих соотечественников! Так что хватит тянуть, уважаемые, давайте обменяемся информацией и подкорректируем планы.
Наиболее ценным из того, что нам рассказали Урсула и офицер Буше оказались сведения о коменданте шахты. Всем здесь заправлял капитан того самого малого фрегата, который я увидел во время своей первой вылазки.
— Крупный, кругловатый, выше тебя, Тайон. У него чёрная клокастая борода и красная косынка, он всегда в ней ходит, — перечисляла Урсула. — А на плече сидит жирный попугай-дурак. Ещё у него… — девушка замялась на миг, но потом продолжила: — толстая круглая серьга в ухе. Серебряная.
— Что-то знакомое… — задумчиво проговорил капитан Савельев.
— Его зовут капитан Жером де Морте, — сухо добавил офицер Буше. — В Алиссийских портах за его голову назначена награда в размере двухсот тысяч шиллингов.
Лёша тихо присвистнул.
— Будет, чем премию матросом выписать, — усмехнулся я.
— И не один раз, — капитан Савельев впился взглядом в алиссийского офицера и спросил: — Чем опасен ваш бывший соотечественник?
Офицер Буше покачал головой:
— Раньше де Морте был прекрасным флотским капитаном, но затем решил стать свободным. В Алиссии хорошо его знали, так что не было ничего удивительного, что практически в первый же рейд новый свободный капитан смог взять заказ на сопровождение трёх торговцев. И это был его последний официальный рейд. В первую же ночь команда де Морте взяла на абордаж тех, кого обязалась защищать.
— Это омерзительно! — воскликнула Марси. — Бывший флотский капитан? Свободный капитан? Что на него нашло⁈
— Бывает, люди меняются, — грустно сказала Урсула, бросив взгляд в мою сторону. Оскалившись, она продолжила: — И бывает, меняются
